Слушая Денниса, Дочь Степи молча поправляла и собирала тело одонга. Вправляемые ею кости и суставы издавали неприятный хруст, зато мягкие ткани, стоило им соприкоснуться, плавно слипались между собой. Такова была природа червей, тело их , их раны срастались с необычайной скоростью. Ткани словно стремились друг к другу, но вот кости, с костями дело обстояло хуже. Бывало, что сломанную или вывихнутую кость не успевали привести в порядок, а ткани вокруг травмы уже начинали срастаться, и тогда приходилось резать заново. Сейчас, правда, это было не важно. Одонг умер, Агнес просто ухаживала за телом, что бы сыну Бодхо не было стыдно перед Землёй. Да и себя надо было чем-то занять, иначе она могла сорваться и тогда трупов в её кухне, станет действительно больше. Дольше всего, девушка возилась с его челюстью, раскрошенные зубы шипами торчали из тканей, не давая им соединяться и Агнес, чтобы не мучится, просто вытащила их все и ссыпала червю в рот. Наконец с телом было покончено, Людоедка, где могла, поправила и скрепила тряпки окутывающие степняка, после чего, сняла несколько бинтов с верёвки и завернула там, где с одёжей уже ничего нельзя было сделать. Девушка, прихватив с собой рог, ушла в спальню, и надёжно спрятав священную кость, наконец-то переоделась в нормальную одежду. Вспомнив своё падение в яму и последующие знакомства, она хмыкнула, таким сейчас казалось всё это неважным и мелким, по сравнению с тем, какая беда отдёрнула полог их юрты, что девушка даже не испытала никаких чувств от воспоминаний. Только разве что снимая ватник, она усмехнулась, вспомнив Рыжего и своё обещание вернуть ему его вещи. Свои обещания Дочь Степи выполняла всегда. Агнес взяла простынь и вернулась на кухню. Белое полотнище накрыло тело одонга с головой. «Сын готов отправиться к Матери, да только вот шурф, куда закладывают тела, прежде чем вернуть их Земле, находился в Бойнях, а те заперты». Людоедка стиснула зубы. «Мать многих детей не дождётся, вернее их душ, но подумаю я об этом позже, иначе…» Что было бы иначе, девушка не додумала, она вздохнула и развернулась к Арктуро.
- Я буду благодарна тебе если ты забудешь всё, что здесь видел, это не для посторонних глаз… И ещё, - Агнес помялась, но другого выхода она не видела. Ещё никогда девушка так много не просила о помощи как сегодня, - зашить это надо. Самой мне сложно будет.
Кларк подошла к Денису и раскрыла правую ладонь. К сожалению, она не обладала одонговым свойством сращивания тканей, и на ладони тут же разъехались в стороны края раны, оставленной священной костью. Не дожидаясь ответа, она отошла к своим странным инструментам и поднесла к Арктуро пару игл и нить из бычьей жилы. Если мужчина откажется, всё равно придётся шить. Самой.
- Ты знаешь, как это делать, или мне нужно будет подсказать? – Агнес достала бутыль с твирином и, плеснув в плошку, опустила туда иглы и нить.

Отредактировано Agnes Clark (2010-11-05 07:20:31)

Пробуждение от кошмара настигло Алекса довольно неприятным образом: он так ворочался во сне, что просто упал с кровати. Причем крайне неудачно, что разбил себе губу. Несмотря на боль и грязные ругательства поднявшегося с пола Смита, в этой неудаче было свое преимущество.
Падение вырвало мужчину из кошмара, а боль отогнала все мысли о нем. Алекс подошел к зеркалу, наскоро обработал опухшую губу твирином. Но капля крови на ней взрывом вернула в его разум все приключения ночи.
"Боже, что это за наркотический бред. Я ведь ничего не пил вечером... Хотя не помню..."
Первым порывом было поделиться сном с братом, но Питера почему-то не было дома. А на город только опустилась ночь. Опасно искать его где-либо. По подсчетам Алекса, спал он всего несколько часов, но чувствовал себя вполне бодро. ДНи есть, ни пить не хотелось.
За неимением собеседника рядом, Алекс достал из сумки карандаш и недавно начатый дневник, и начал выписывать свои мысли на счет прожитой ночи туда.

Отредактировано Alex Smith (2010-11-09 00:02:21)

Её подбородок дрожал,  нос морщился, а губы сжались в тонкую искривлённую линию. Девушка старалась выровнять дыхание и не двигать рукой. Края раны сходились, вот и ещё стежок, и ещё. Агнес закрыла глаза и стала вспоминать колыхание трав. Раз волна и два волна, главное не обращать внимания на то, что она держит на открытой ладони раскалённый кусок железа, а так ветер очень впечатляюще качает траву. «Турах, если сейчас это не прекратится, я вцеплюсь ему в лицо». Агнес понимала, что Деннис не виноват и оказывает ей услугу тем, что возится с ней, но… но.. но ей проще так было. Лёгкое поглаживание по руке сказало, что можно расслабиться и не скрипеть зубами. Агнес выдохнула и открыла глаза… «Уйййя!» Раздалось шипение сквозь зубы и желание свернуть ему шею стало настолько реальным, что казалось, только им одним она сейчас снесёт Арктуро полголовы. Степнячка не ожидала твирин на рану. И если в доме у Рата Агнес в полуобмороженном состоянии не получила всех красок твириновой примочки, то сейчас картина стала полной. Деннис удержал её на месте и что-то начал говорить. Девушка не слышала, она просто хотела сжаться в комок и рыдать. Но глядя в лицо мужчине, Кларк понимала, что не допустит, ни одной слезинки, лучше она ещё раз засунет, теперь уже обе руки, в твирин. Внезапно в голове возникла мысль, от которой мурашки побежали, казалось даже по языку. Людоедка, следя за тем, что бы Арктуро не увидел, стала натягивать рукава блузы на запястья, прикрывая грязные, пропитанные кровью бинты. «Не дай Удург их лечить станет, она сама… потом… потихоньку». Да, пусть это было трусливо и малодушно, но только сама мысль о продолжении лечения вызывала дрожь.
Он задал вопрос. Агнес помолчала и наконец, решилась.
  - Умрут многие… если не все. В город смерть пришла, за урожаем, - Агнес усмехнулась, - нынче у неё богатый урожай будет. - Девушка хохотнула. - Люди выбрали свой путь и ведёт он явно в тьму Суок. – голос её дрогнул и стал тише, - песчанка в городе.
Дочь Степи, размышляя,  всмотрелась в лицо Денниса, наконец, она поднялась, бинт из руки бросила прямо на пол (уже было не важно – куда, скоро здесь много бинтов валяться будет), толкнула остывший чайник на конфорку, в порыве повернулась к Арктуро и прошептала, - Детей Бодхо убивают, - подумала и попыталась объяснить, - безвозвратно.
Она не мигая смотрела на учителя.

Отредактировано Agnes Clark (2010-11-10 12:15:23)

Из взгляда утекали боль и отчаяние, оставляя за собой только злость и решимость. Девушка зло улыбнулась
- Ты прав, кто сошёл с колеса жизни, не могут вернуться. Из тьмы не возвращаются.
Людоедка подошла к лежащему на столе одонгу, её рука скользнула по белой простыни вдоль его тела, - он первый потерянный, там, у дома лежат ещё четверо, а сколько их лежит или сожжено?
Она усмехнулась, её голос был совершенно спокоен, даже слишком.
- Ты хочешь помочь мне успокоить их, вернуть матери? Ты думаешь, что можешь взять лопату, пойти их зарыть, я немного потрясу бёдрами на их могилах, и всё будут довольны? – Девушка расхохоталась. Но в её глазах не было даже намёка на смех. – Что бы вернуть их Земле, сначала Мать должна узнать, кто из сынов к ней вернётся… А Бойни заперты. – Глаза Кларк сощурились. Зачем нужен клинок, если взгляд – как раскаленное лезвие? – Хадсоны убивают детей Бодхо и не разрешают их, как положено, хоронить.
Людоедка отошла к плите и сняла чайник. Поставила на табурет две кружки и налила в них кипятка. Она достала из стеклянной банки сухую траву, бросила в чашки и прикрыла их крышкой чайника, который поставила обратно. От заварки потянулся аромат лимона и корицы и только чуть опоздав, раскрылась нотка савьюра, обжигающая ноздри словно красный перец.
- Не знаю, что в помойном ведре на плечах у этих недоносков, но то, что их растреклятый город разнесут – я тебе гарантирую. Детей Степи трудно заставить действовать сообща, но если они объединятся, остановить их будет не возможно.
Кларк, не мигая, смотрела в глаза Арктуро, казалось, сама ночь изливается из глаз Агнес., - ты знаешь, за что они убили этих пятерых? Всего лишь за то, что они шли сказать мне, что Хранительница исчезла из Термитника… Толпа обезумевших детей Бодхо без Матери Быков, - Людоедка покачала головой и зловеще продолжила, - С одной стороны Шабнак несёт дары, с другой сыны Земли благодарность… Я задержусь в городе, что бы посмотреть как его разорвёт в клочья…
Девушка посмотрела на Денниса, будто о чём-то размышляя, затем, положив ладошку ему на рукав, тихо сказала:
- Уезжай Деннис, бросай всё и с первым же поездом уезжай, - её рука сжалась в кулак и Агнес зашипела от боли, - А лучше прямо по рельсам иди. Иди и не оглядывайся.

Лицо Агнес передёрнуло, она поняла, что этот человек не уйдёт. «Ещё одна смерть, ещё одна душа тоскливо ноющая у порога Ласки». Агнес тяжело вздохнула, тронула второй рукой пальцы Денниса и снова погладила простыню на одонге.
- Уйти отсюда, не есть бегство, Деннис. Это просто не вставание на пути Земли, - девушка вздохнула, и её пальцы выскользнули из-под руки мужчины, - Степь прочертит свою линию и она оборвёт многие из уже начертанных. Я не Менху, мне не дано знать линии тела, но линии Земли, её нити я вижу. Но это твой выбор, Деннис, не мне тебе указывать.
Агнес взяла кружку с травой и отпила. Тепло побежало по телу, согревая и ускоряя движение крови. Девушка добавила в чай твирину, сегодня она достаточно намёрзлась и это просто чудо, что она стоит на ногах, а не мечется в бреду на койке. Агнес передёрнулась, странная тишина стукнулась ей в сознание, и мелькнул укоряющий взгляд Таи. От воспоминаний о блужданиях заныли ступни. А нужно ещё найти Хранительницу. Девочка одна осталась в неизвестном ей городе и бродит где-то по ночным улицам. Степнячка не знала, что делать, ей нужно оставаться дома, так как малышка может придти сюда, зная, куда идут дети Бодхо, когда нуждаются в помощи. Но и оставлять девочку на волю Случая на улице, когда Шабнак предлагает свои услуги заплутавшим, было страшно. А ещё был Хадсон, с его безумным приказом о Бойнях. Агнес не успевала думать обо всём сразу, её голова разрывалась, а сама она металась от выбора. Сейчас, когда присутствие Арктуро, чуть утихомирило её гнев, она пыталась реально взглянуть на вещи, но сильно опасалась, что если сейчас отправится решать вопросы об освобождении детей, то всё кончится для них плачевно. Она просто убьёт Хадсона и погибнет сама, а в Бойнях начнётся ужас, девушка припомнила искалеченные тела, и её вновь стало потряхивать от ярости. Она уставилась на мужчину, он странным образом действовал на Агнес отрезвляюще.
   Просить людей, о чём либо, было не в привычках Агнес, но и воспользоваться услугами степняков нынче не представлялось возможным, и как сказал Арктуро, в этой ситуации дочь Степи осталась совершенно одна. Была у неё ещё слабая надежда на Адриана, но его поступки и слова об Укладе, серьёзно подорвали отношение Агнес к старшему Рода. Девушка после долгого своего молчания, отпила ещё глоток  и, решившись, начала.
- Деннис, ты не принадлежишь Укладу, ты чужой детям Бодхо, ты, наконец, человек, но что-то мне говорит, что не зря через твою нить прошагал одонг, несущий сюда кочергу, - Кларк улыбнулась, но тут же стала серьёзной, - Мне нужна твоя помощь, - голос степнячки стал глухим, - но скажу тебе сразу – в городе не жалуют тех кто оказывает мне помощь и ты вполне можешь нарваться на нож или на пулю.
Агнес следила за лицом Арктуро.

Отредактировано Agnes Clark (2010-11-25 19:22:10)

Он соглашался, это было главное, это устраивало девушку, и можно было подумать, что именно ей нужно от Денниса: «Просить искать Тычек – бесполезно, он не знает девочку и даже если наткнётся на одиноко бродящего по округе ребёнка, Мать Быков вряд ли бросится ему в объятья. Сидеть и ждать её здесь, тоже нет резона, могут заявиться дети Бодхо и в свете последних событий, они просто изувечат любое человеческое существо. Остаётся только Хадсон». Брови Кларк сошлись на переносице, даже звучание этого имени в голове, заставляло девушку хмуриться. Эти перепуганные идиоты даже не задумались, что будет если разъяренные степняки высыпят на улицы города. А Кларк не могла допустить этого, и вовсе не из-за любви к жителям или опасения за город, нет, совсем не это волновало Агнес, просто она боялась за детей. Их будут убивать, и убивать беспощадно, уж Паркер с удовольствием начнёт показывать кто в городе хозяин! И песчанка… Степняки, хоть и были менее восприимчивы к ядовитому дыханию Суок, но болезнь и их не обходила стороной. Раньше до основания Термитника было гораздо проще, болезнь забирала только малую часть и потери всегда восполнялись матерью Землёй, а сейчас, когда они живут в Термитнике буквально друг на друге.. Дочь Степи даже подумать боялась, чем грозит попадание заразы внутрь. Будь её воля она бы давно вывела всех детей Бодхо в Степь и небольшими группами расселила в дали друг от друга… "Как это было всегда. Девушка вздохнула, во главе Уклада стоял сейчас старший из Оюнов, а должен стоять старший из Бурахов, но что-то он не спешил выполнить свои обязанности. Рушится всё.. рушится сам Уклад. Видимо действительно со смертью старейшин, уходит целая эпоха". Степнячка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Не время сейчас размышлять над вечностью, когда ситуация требует сиюминутного решения…
- Деннис, я прошу тебя переговорить с, - слово никак не хотело выходить из горла, будто что-то запихивало его обратно, - Хадсонами, - наконец выдавила девушка, - и попытаться объяснить им, чем грозит запирание детей Степи, если они сами не понимают. Ты человек их круга, учишь их детей, может они тебя послушают.
Ей сложно было говорить спокойно, руки девушки порхали, словно непоседливые пичуги с одного предмета на другой, то рукав потеребят, то кружку с травами подержат, то за торчащие из ладони нитки шва подёргают, и тогда степнячка шипела и кривилась от боли.
  - И ещё одно, нужно Менху найти, - Агнес собралась с духом и выпалила, - я тут много ошибок натворила и боюсь боком это Укладу выйдет… Не должна я была с этим в жмурки играть, не мне принимать такие решения, - Людоедка снова говорила двусмысленно, но не могла она об этом говорить по другому, не умела.
– И, Деннис, я не сделку тебе предлагаю, а прошу об одолжении. Мой народ не ходит в долгах, у нас принято расплачиваться. Так что, - девушка с достоинством смотрела в глаза мужчине, - я выполню любую твою просьбу, если она не будет угрожать Укладу. 

Отредактировано Agnes Clark (2010-12-01 15:11:23)

Арктуро разговаривал сам с собой и Людоедка ему не мешала. «Ему нужно привести мысли в порядок». Кларк стояла молча, до тех пор, пока он не упомянул Эндрю. «Что? Либеральные взгляды?» Людоедка скривясь, вспомнила мокрое дыхание у лица: - скажи, Агнес, что за тайны прячет Уклад? Куда ты вечно бегаешь, задрав юбки? Ловелас, не интересующийся делами брата, но так живо интересующийся Укладом и её народом! Он не давал ей проходу до того памятного дня, когда её коготки неплохо прошлись по его лощёному лицу, и слова проклятья на языке древних не свернули его уши, а взгляд не заставил в страхе отшатнуться, что уж он увидел в её глазах? Агнес надеялась, что свою мучительную смерть.
Злые слёзы брызнули из глаз, - Я ненавижу людей… они тащат в юрту грязь, даже не вытирая на пороге ног. Мы не только мясо, Деннис, мы тоже любим звёзды, они шепчут нам свои сказки, но мы, глядя в небо, не сморкаемся на Землю.… Да, мы льём реки крови, но, то кровь жертвенная, добровольная. Ты думаешь Держащий рога не жалеет каждого быка вошедшего в Ворота Смерти? Того, кого он пестовал с теля, так как пестует Собиратель траву. – Девушка махнула рукавом по глазам. -  Ты думаешь, Мясник безжалостно заносит молот над головой того, в ком, возможно, течёт ручеёк и его крови? Нет, Деннис, они оплакивают их, это их боль, но это жертва и жертва добровольная, признанная и призванная нашим отцом Турахом, именно он создал их для продолжения жизни. А люди… что сделали люди… для них мы мясо, шкуры, деньги, способ развлечься, способ дёшево заработать. Всё поставлено на поток, всё к чему прикоснулся человек - умирает… вот и Авроксы перестали рождаться… Чудо нельзя поставить на поток… Мы гибнем, наши песни стихают, наши танцы становятся мёртвыми… Удург слабнет, а Суок с каждой минутой становится сильнее… Души не возвращаются в Степь…
Агнес заскрипела зубами и сжала кулаки, - я сделаю всё, что бы сохранить мой народ, я пойду по трупам, Деннис, я вывернусь наизнанку, но мои Дети – Дети Бодхо будут жить…
Внезапно та горячность, с какой говорила девушка, исчезла. Она вновь стала спокойной и злой. Только пыталась не смотреть ему в глаза.
- Я не знаю где искать Менху, - Людоедка не стала говорить, что старший рода ещё не принял наследное имя. Не касалось это Арктуро. Пока... , -  но дальше Кожевенного он вряд ли ушёл. Последний раз я их с Рубиным видела здесь. Я не думаю, что он решит мотаться ночью по улицам… Скорей нашёл что-нибудь подходящее, какую-нибудь крышу, благо здесь нет в них недостатка… Но его надо найти, Деннис, ему нужна помощь.
Дочь Степи особенно сильно потянула за нить торчавшую из ладони, и зашипела сквозь зубы. Мужчина уже был готов уйти, Агнес подошла ближе и провела по его щеке здоровой ладошкой.
- Иди, Деннис, можешь вернуться, когда захочешь. Тебя здесь не тронут, - а через минуту, глядя в закрытую за ним дверь, шепнула, - спасибо тебе и да хранит тебя Степь!

Отредактировано Agnes Clark (2010-12-23 16:43:31)

>>>>Ночлежка Агнес>>>>

«Агнес… - губы Арктуро кривились от боли и стыда, разговор со степнячкой уязвил его потаенные мысли – ты выдираешь слова из своей груди, с мясом, с кровью…Это и есть твоя  плоть и кровь, это и означает – обнажить душу». Порыв холодного ветра, дующего в спину поднял воротник пальто. Деннис остановился. Осмотрелся вокруг. Взгляд его сквозил отвращением. «Раковая опухоль…Вот что такое Человечество. Неконтролируемый рост, патологичность в самой своей сути, самопожирание. Убийство тех крупиц Света, что таяться в каждом из нас. Но приходят алчность, гнев, тщеславие и гордыня и Свет гаснет от их разлагающего влияния». В который раз Деннису было стыдно, за то, что он принадлежит роду Человеческому. И в который раз никто не видел гримасы на его лице.
«Так, а теперь без эмоций. Где можно найти Бураха? Не знаю…Он сейчас прячется получше тушканчика в знойный полдень. Без знания Города сам я его ни в жизни не найду. Значит нужно спросить того, кто МОЖЕТ знать!». Ноги Арктуро в который раз прохрустели по корке льда на очередной луже. Он держал путь в центральную часть Города, туда, где среди двухэтажных домов высилась вилла Хадсонов. «Нужно поговорить со Старшим. Бурахи явно имели поддержку со стороны этой семьи, а значит именно глава семейства был заинтересован в укрывательстве Гаруспика». Руки Арктуро сжались в карманах пальто, сохраняя последнее тепло. Ветер теперь дул в лицо и приходилось наклоняться вперед, с усилием преодолевая сопротивление воздуха. Он поглубже нахлобучил шляпу. «А если Хадсон упрется рогом? Патовая ситуация. Тогда понадобится другой осведомитель, который тоже знает Город. Но с другой стороны. Юный Картер!».
Деннис улыбнулся своим мыслям. Дети часто рассказывали на уроках о странном «увлечении» этого мальчишки – сборе месторасположения ходов, тайников, схронов и просто интересных казусов городской архитектуры. В чем-то учитель даже восхищался такой по-детски наивной храбростью с одной стороны и совершенно недетской серьезностью с другой. Подумав так Арктуро поймал себя на беспокойной мысли – Чарли он не видел уже за неделю до введения карантина. «Не влип бы куда пострел! ».

>>>>>>>>>>Район Хребтовка. Улица>>>>>>>>>>>>>

Отредактировано Dennis Arcturo (2011-01-06 20:07:51)

<<<<<<<Ночлежка Агнес<<<<<<<<
…Она несла её на руках, прижимая к себе, как самое дорогое, что у неё было. В глазах девушки бился ужас…
    Кларк поднялась по ступеням ведущим из подвала на улицу и вдохнула морозный воздух Степи. Тысячи иголочек впились в легкие, вытесняя оттуда теплоту Ночлежки. Вместе с холодным воздухом пришёл аромат. Степь цвела, степнячка всегда радовалась этой грани перехода к зиме, когда холод делал воздух почти стерильным, абсолютно удаляя из него запахи города, и тогда Травы заполняли сущность. Агнес вышагала немного вперёд и огляделась, где-то здесь должны лежать тела… А вот и они, лежат рядком… Странно…  она думала обнаружить такую же кучу как и у стен Боен, но кто-то сложил тела в ряд, словно им стало стыдно за то, что они сотворили. Девушка вздохнула и пошла к рядку мирно лежащих Сынов степи, ей было горько. Внезапно она встала, на лице отразился страх, Агнес вскрикнула и сделала несколько шагов назад. Её кошмар настиг Людоедку наяву – на груди одного из мёртвых мясников лежала… «ТАЯ!» в голову ворвался ужас, то же белое измученное личико с кровавыми подтёками и царапинами, посиневшие губы, те же грязные прядки волос упавшие на лицо. Только не было ненавидяще-обвиняющего взгляда. Взгляда вообще не было, глаза малютки были закрыты. 
     Влажные прядки уже затвердели, и казалось, тихонько позвякивали. Агнес дрожащими руками обхватила лицо девочки, губы девушки открылись в немом крике. От сумасшествия её спас только почти невидимый, прозрачный клуб пара, вылетевший изо рта малышки…
  Руки резко рванули пальтишко, пуговки только защёлкали по подмороженной траве,  Она вынула девочку из насквозь сырой вещи и понеслась к дому, прижав к себе ледяное тельце.
>>>>>Ночлежка Агнес>>>>

Отредактировано Agnes Clark (2010-12-29 12:26:16)

Агнес вздохнула и поднялась, пока Тая спит, нужно было позаботиться о степняках. Девушка поправила на девочке свой балахон, подоткнула края поплотнее и, накинув телагу Рыжего, пошла за телами. Четверо… четыре тела лежали там, где их оставила Агнес. Она вздохнула и наклонилась за пальтишком ребёнка, когда девушка подняла пальто, что-то продолговатое выпало из рукава. Кларк склонилась и подняла предмет. Дудочка! Обычный  пастуший рожок, она помнила, как Таины пальчики бегали по небольшим дырочкам, а её губы и дыхание рождали мелодию, так щемящее напоминающую песни Степи. "Малышка играла им! Вот чью песню я слышала..." У Степи свои дороги... она сама выбирает, чем ей успокоить своих детей. Агнес унесла вещи девочки в дом, пальтишко она повесила сушить, а дудочку положила рядом с Тычик.
    Она перетаскивала их одного за другим. Тела уже окоченели и стали словно каменные. Мать Быков сама того не зная, оказала Дочери Степи большую услугу, разобрав тела из кучи и сложив их правильно. Иначе сейчас было бы их просто не расцепить. После второго, Агнес уже просто бездумно делала нужные движения, подтаскивая их к подвалу. Стаскивать вниз сил уже не было, и она стала просто спихивать их вниз. Колени были давно сбиты, девушка не раз поскальзывалась на мёрзлой земле. Большие, словно гранитные, мясники и тяжёлые, выскальзывающие из рук, одонги. Кларк не представляла, что перетаскивать тела будет так тяжело. Спина ныла, как и плечи, ноги дрожали, пальцы совсем не гнулись, дыхание с хрипом срывалось с прикушенных губ. Сил больше не было, в очередной раз нога уехала в сторону, коленку озарило огнём. Девушка упала на землю, больно ударившись локтём. Надсадно застонав, степнячка дёрнула тело на себя, оно не продвинулось ни на сантиметр. Голова Агнес бессильно склонилась к телу одонга, и её плечи затряслись. Сухие, без слёз, рыдающие звуки бессилия, некрасиво перекошенный рот и стучащие по мёртвой груди кулачки. Касание мёртвой, жёсткой щеки, мягкой и живой…
    Как всегда спасла злость.. на себя, на свою слабость, на город и на людей. Девушка вытащила из-под трупа ногу и, встав на колени, стала дёргать его на себя. Ещё, ещё немного, ещё чуть-чуть, в подвал они скатились уже вместе. Степнячка прикрыла дверь и подпёрла её палкой, теперь, по крайней мере собаки, до них не доберутся. Агнес тяжело переставляя ноги, поднялась в дом. По сравнению с подвалом в доме цвело лето, кухня просто раскалилась от печки. Тая лежала на матрасах, скинув с себя то, чем укрыла её Агнес. Она была словно раскаленная, покрыта бисеринками пота и что-то беспрестанно шептала во сне? В бреду?
- Турох, пожалуйста, нет! - прошептали губы, и девушка бессильно упала на табуретку.

Отредактировано Agnes Clark (2011-01-17 21:43:59)

…Наконец наступило утро 1 ноября, мутное, неприветливое и холодное. Снова мелкий дождь закутал неразборчивой пеленой окрестности городка и превращал Степь в сплошное, трудно преодолеваемое грязевое месиво. Мутный свет едва пробивался сквозь плотные облака. И разве же это свет?! Одно только название. Сумрачный и печальный ландшафт степи…
Дивный сон снился ночью Арнольду. Ему казалось, что он управляет прекрасным парусником. Солнечный день, отличный фордевинд, ощутимо прохладно. Трехмачтовый фрегат "Тевяк", отвоевавший не одну кампанию лет 100 тому назад как разведывательное, а после и как боевое судно; тот самый, которым управлял еще некогда славный капитан 1 ранга, а после и контр-адмирал Брюссельский, герой нескольких кампаний, которым так восхищался Арнольд в детстве; на этом судне теперь за штурвалом стоял Арнольд собственной персоной и правил курс. Как гость, судя по всему, не как командир судна. На нем был парадный пиджак, галстук, лакированные туфли, сбоку стояла трость. Ветер трепал волосы и бороду Арнольда. Матросы суетились на палубе и мачтах, меняя паруса, офицеры отдавали команды, все были заняты своим делом. Естественно, возле Арнольда стоял старший помощник капитана, который, в общем-то и отвечал за все действия Арнольда, так что это была лишь иллюзия управления, но боги! как же это было приятно! Старпом стоя рядом, нервно пыхтел трубкой, когда Арнольд особенно усердно проворачивал штурвал, и было практически слышно как он ругался, хотя и едва зметно шевелил губами, на что ученый только улыбался в бороду. Пусть, пусть кипятится, а он, Арнольд, пока насладится почетном гостя…
С наблюдательной площадки раздался крик матроса:
- На траверзе видны дымы судна! Идет наперерез! - тревожно крикнул наблюдатель. Конфликт возле Готланда, 1871 год. Разрешился несколькими морскими схватками не повлекшими за собой какого бы то ни было значительного изменения в соотношении сил в регионе. Тем не менее родной флот, состоявший преимущественно из парусных кораблей, не осрамился и с честью выдержал выпавшие на его долю испытания. А выпали на его долю первые попытки Британского Адмиралтейства использовать пар как движитель…
- Господин капитан-лейтенант! - на мостик взбежал запыхавшийся офицер вахты. - Это британцы! Снова эти их паровые машины!
- А ну-ка, приятель, отойди от штурвала! - старпом настойчиво оттеснил Арнольда и занял его место, с озабоченным лицом обратившись к офицеру: - Лейтенант, бегите известить господина капитана! Тревога! - крикнул он матросам на мостике. Раздался удар в колокол. - Поднять паруса! - началось...
Все тот же лейтенантик неосторожно отпихнул Похмельного в сторону и тот… проснулся.
Он лежал в своей захламленной спальне в пижаме, укрытый с ног до головы одеялом. Холод вползал через какие-то щели в стенах и заполнял помещение. Привычный беспорядок, разбросанные по комнате вещи, на столе стопка тетрадей, немытая чашка чая. Одежда перевешенная сразу через спинку кресла.
- Ах, чтоб тебя, - поморщился Арнольд от головной боли. Выпитое ли, плохая погода или и то, и другое, но чувствовал он себя просто преотвратнейше. - Ненавижу утро...
Утро Арнольд не любил. Именно в это время суток вылазили все недоделанные дела, именно в тогда надо было снова приниматься за рутинную работу. Его снова ждала свора некормленых и неубранных мышей, которых, к тому же, следовало время от времени рассаживать и проводить проверку линейности. Культура эмбриональных фибробластов требовала пересева. В смотровой творился хаос. Следы, оставленные грязными ногами, разбросанные вещи, присохшая к полу мазь. Да, ничего не поменялось. Но не сейчас. Сначала завтрак. Накинув поверх пижамы застиранный домашний халат, он кряхтя поднялся и несколько раз махнул руками и похрустел шеей и спиной, разгоняя кровь по телу. Захватив со стола чашку, Арнольд отправился вниз. Совершить санитарные процедуры и принять пищу. А потом можно и за работу, а ее - увы! - немало. И навести порядок, и запасы пересмотреть, и смету на покупки составить. Нескоро, поди, удастся выходить в город без опасения заразиться.
- Ничего, что-нибудь да будет, - успокоил он себя, спускаясь по пыльной лестнице.
Через несколько ступеней раздался его возглас:
Ай! - едва не потерял равновесие из-за незабитого до конца гвоздя. Потом последовала брань. Вечный ремонт...

>>>>>>> Дом Арнольда Похмельного>>>>>>

Арнольд постепенно преодолел полосу Степи, разделявшую его дом со всем остальным городом и вышел в знакомый ему небольшой дворик. Пока дошел, успел основательно попоскальзываться в грязевом месиве, а голова отяжелела от проклятого запаха твири. "Поганая трава!" - проклинал ее Арнольд и кряхтя пробирался через степь, - "Ну вот надумалось же ей цвести именно сейчас! Бес ее побери, нормальные травы цветут весной, летом, пусть осенью, но уж никак не в такую мерзкую погоду… Ай-яй! Чуть не поскользнулся! Вот до чего же дурная эта их Степь додумалась - в ноябре, на таком лютом морозе цветение устраивать!". На самом деле многие страдали от такого яростного цветения трав, от запахов, пыльцы, больные астмой или просто люди с барахлящим моторчиком в груди довольно плохо переносили этот период года. И Арнольду это не нравилось. В ноябре он совсем редко покидал жилище, уж слишком неуютно было на улице…
Во дворе мало что поменялось, несколько небольших двухэтажных кирпичных домов все так же угрюмо стояли, прикрывая вытоптанную площадку двора. Домики эти были выстроены уже давно, кое-где подкосились, кирпич местами трескался, осыпался, из разломов бойко пробивалась, уже правда пожухлая, трава и даже маленькое деревцо. Но в этих домах тем не менее жили. "Интересно, а где же вчерашняя яма?" - не без любопытства подумал ученый. Все же было бы интересным взглянуть на место вчерашних приключений. Разве только хозяйки из близлежащих домиков заканчивали собирать насквозь промокшее и только что не заледеневшее бельишко, развешенное тем вечером. Негромко переругивались, видать, не могли поделить где чье. Но по тихому, все были то ли из-за твири, то ли из-за дурных вестей неразговорчивы и хмуры. В обычное время от болтовни было некуда скрыться.
- Хозяйки доброго вам дня! - крикнул Арнольд, приветственно подняв руку, подойдя к домикам поближе. Ответа как такового не последовало, хотя головы женщин повернулись в его сторону. - А что в городе нового?
Молчание. Угрюмые взгляды, строгие лица.
- А что это вы, доктор, в город собираетесь? Не знаете что ль, что беда приключилась? - язвительно подметила одна из женщин. - Или решили к приятельнице заглянуть?
Воистину, слухи женские рты распространяют со скоростью просто сверхзвуковою. Да, про приятельницу Арнольд нескоро позабудет. Тем не менее на колкости ученый не отреагировал. Что с дурех взять?
- Эге, да ты уже, голубушка, и про "приятельницу" прознала! Как шустро, - с ответным сарказмом подметил он. - Да нет, по делам иду, - после чего быстро продолжил, предваряя болтовню: - Что нынче в городе творится? Эпидемия, говорят? - "Эко я загнул! Ну-ну, посмотрим же что они мне скажут" - мысленно усмехнулся про себя Арнольд, сознавая неразумность вопроса. Но изначально ответом его обделили, только выразительно посмотрели, но другая женщина просто угрюмо сказала:
- Жильники закрыли. Термитник тоже, - и коротко указала головой в сторону забора, после чего все принялись за работу. Из дома вышел мужик в поношенной куртке и затертых брюках, неся миску для белья. Не старый, но волосы с проседью. Лицо в морщинах, порой в глубоких, со впалыми щеками, видавшее судя по всему многое. Увидев болтовню женщин и Арнольда, он крикнул:
- Вы чего тут разбазарились?! А ну-ка скорее! Закончите с бельем и марш домой! Нечего вам по улице околачиваться. Доктор, а вас что сюда привело? - поинтересовался он у ученого. - Какими судьбами, сосед, тебя сюда занесло?
Арнольд постоял, подумал, что сказать, и сам поинтересовался:
- Дела, - коротко сказал Арнольд. - Сосед, - "Эх, имя бы его еще вспомнить…" - не скажешь ли где мне Михала найти? Того слесаря, что мне двери укреплял.
Мужик оживился, в глазах загорелась искорка интереса:
- Михала-то? А на что он тебе? - хитро спросил он.
- Да вот… - "Замок мне взломали…" - едва не ляпнул Арнольд, но вовремя спохватился сказав первое на ум пришедшее: - должок свой нужно отдать. Времена ныне непростые, а он работенку что надо сделал, - и замолк, глядя на собеседника. Тот стоял и испытывающе глядел на Арнольда. Пауза затягивалась. По-видимому тот перебирал какие-то свои мысли и соображения. "Скотина! Ну вот додумался у кого спрашивать! Дурья башка! У Рата надо было спрашивать, тот хоть на Паркера пахать вознамерился. И чего он замолк, гад?!" - злобно пронеслось в голове Похмельного уже про соседа. Паузу решил нарушить именно Арнольд:
- Так где он живет?
Погодя еще немного мужик ответил:
- Да, Миха наш знатный мастер. В Жильниках он живет, бедолага, - грустно покачал головой. - А там, батенька, ныне Песчанка орудует. Поди, Михи-то и не увидишь… Эх, да… А вы, бабы дурные чего уши развесили?! Скорее в дом! Али жить надоело?! Вот что, сосед, я могу передать твою признательность. Как зараза уйдет, так и передам. Враз найду, даже не сомневайся.
- Да нет, я как-то сам управлюсь, - попробовал уклониться Арнольд. Дело стало приобретать ненужный оборот. И твердым голосом продолжил: - Хочу его лично увидеть. Не так и часто попадаются порядочные люди, - "Особенно в местном клоповнике". - А за такую работенку впору и поблагодарить лично. Так где же он живет? - с болтовней пора было закругляться.
- Так это… - растерянно потянул мужик. - Так просто и не пояснишь. -
"А как же. А еще лично передать угрожал" - Эт надо двигать к кабаку Стаматиных - их все в округе знают! - а там к дому Вербиных на полпути по улочке через два дома свернешь налево к Бойням, пройди до бакалейной лавки, там поверни к Сырым Застройкам, ага, верно понял, к тем самым, что недавно лепить начали, там еще к Бойням недалеко, и оттуда дворами шлепай. Во дворах не заблудись гляди! Иди от того заборчика прямо, а как до дыры в следующем дойдешь по пустырю, так и лезь туда, оттуды недалёко уже. Главное того, к Людоедке не попадись, а то сожрет тебя насмерть! Хошь верь, хошь не верь, а не единая светлая душа там сгинула. Там народ, главное, спрашивай, скажут, куда идти. Язык, он, говорят, куда хошь доведет, хоть до Столицы, хоть до виселицы. И до Михи доведет! - весело усмехнулся мужик своей шутке.
Арнольд стоял и соображал, что ему за бред только что нагородили. На одном духу выпаленное с наскоку было не одолеть. "Хитер, паразит, не нравишься ты мне" - мысленно ругнулся о мужике Похмельной, "Да, соседи те еще достались".
- Значит, - озадаченно сказал Арнольд, - идти к Сырым Застройкам, во дворах лазить?- Ну так об этом и толкую! - обрадовался мужик, но тут же повернулся к женщинам и крикнул: - А ну-ка в дом потопали! Немедленно! А то стали и болтовней занялись. Белье еще просушивать надо. Марта, шевелись! Булками шевели, я сказал!- Сам шевели! Стал распатякиваешь как баба! Помог бы между прочим! - огрызнулась одна из женщин и устало остановилась, отделившись от прочих женщин, расходившихся по домам. - Оно ведь тебе не пушинка.
- Иди давай, грузчик тоже мне нашелся, - рыкнули в ответ. - Ладно, сосед, занят я немного, сам видишь. Да и не пристало тут болтовней заниматься. Все, будь здоров, не кашляй! - мужик похлопал по плечу Арнольда, кивнул и пошел к жене, отделившейся от прочих женщин и опустившей отяжелевшее от влаги белье.
- Давай, давай, и тебе того же, - пробормотал ученый и отправился к выходу из двора, размышляя про себя.
Болезнь уже лижет подол плаща. Нерадостные известия. И еще сосед, что-то в нем показалось Арнольду подозрительным. "Поосторожнее надо бы с ним. Что-то говорит мне, что недолго ждать пока он появится на пороге дома моего". Что ж, надо скорее спешить к Паркеру раз вышел. А магазины… судя по всему, не сейчас. Арнольд быстрым шагом пошел в сторону выхода из двора, не забыв заглянуть на яму, в которой этой ночью ему пришлось побывать. Бревно незаметно выглядывало из травы. Ага, оно самое. "Интересно, а когда же его отсюда уберут? Поди, нескоро" - про себя подумал Арнольд, хмыкнул и пошел дальше к улице. Людей было совсем немного, в основном фабричный люд, работники местных кожевенных мастерских, и те быстро кидались мрачными и подозрительными взглядами, сразу отворачиваясь и удаляясь в ведомом ими направлении. В накидках, плащах или без оных, обязательно мрачные, почти всегда на одно лицо, обветренное, невеселое. Только один остановился и попросил у Арнольда прикурить, и то спички промокли. Рабочий посетовал, сплюнул на мостовую и пошел дальше. Здесь чуть не все знали всё о всех, своеобразный беспроводной телеграф. И как они тут уживаются, зная все о всех? Загадка! Вот прошел дыру в заборе, где этой ночью довелось собирать реактивы. Ага, точно-точно, та самая дыра в заборе, вон и завалинки те самые. Арнольд усмехнулся. Надо немедленно идти к Паркеру. Скорее, там еще могут остаться характерные следы! Похмельной наконец вышел к более-менее магистральной артерии Кожевенного - широкая улица меж хмурыми деревянными домами, полубараками, длинными и бестолковыми -, и уже издали увидел один из КПП в Жильники. Страшный, с грубо сколоченным черным чучелом и трупиками крыс над входом. Оно идет, и дорогу преградить некому. Ученый поспешил по пустынной улице, оглашая ее своими громкими шагами по мостовой.

Отредактировано Arnold Pokhmelnoj (2011-04-06 09:38:41)

Арнольд спешно шел по улочке Кожевенного, практически не встречая на своем пути людей. Если же кто-то и шел ему навстречу, то зачастую это редкие патрульные, либо одинокие путники, проходящие молча. С пустыми руками или с сумками из ближайшего магазина, они спешили поскорее убраться с улицы, закрыться в своих крепостях и ждать когда же наконец напасть покинет их. Арнольд не был исключением в этом вопросе. Он опасался заболеть Песчанкой, боялся инфекции. По сути оставался единственный выход - не высовываться из дому. Но и он не был правильным - мало того что следовало бы пообщаться с Паркером по поводу ограбления (а ведь просто так оставить это было нельзя! Сегодня детвора, завтра придут уже профессионалы), так еще и запасы провианта следовало бы пополнить.
- Многоуважаемый! - со стороны мелькнувшей рядом лавочки Арнольда кто-то окликнул. - Подсобите, если не трудно, а?
Арнольд остановился и нехотя повернулся в сторону, откуда раздавался голос. О кирпичную кладку, тяжело дыша, спиной оперся обессилевший человек. Арнольд смерил его взглядом. Недорогого, но довольно приличного пошива одежда была практически сухой. "Недавно, что ли тут?" - подумал Арнольд. Тканевая накидка комком валялась рядом в грязи. Тело мужчины то и дело сотрясала дрожь и он едва держал ровное положение. Воспаленные глаза не могли сфокусироваться на окружающих объектах. Заросшее щетиной лицо было бледным, на висках то и дело выступали желваки.
- Что стряслось? - коротко спросил он. Хотя, кажется, все было ясно и без слов...
- Да приболел я, что-то плохо себя чувствую. Башка раскалывается, кости ломит. А седни выбрался в аптеку, так его, хозяина-то нету. Закрыта аптека оказалась!  - огорченно проговорил мужик. - До дому, чую, не дотяну, так решил посидеть отдохнуть. Поможете, а? Я тут недалеко живу… - моля, пробормотал он, и протянул к Арнольду руку.
"Он что, болен? Неужели Песчанка?!" - догадка пришла молнией в мозг, но реакция проследовала медленно.
Ученый словно в трансе слушал слова парня, и как загипнотизированный направился было к нему. На расстоянии нескольких шагов он внезапно остановился и отошел. Мужчина молча продолжал тянуть руку к Арнольду, хотя явно понял, что тот не придет. "Черт побери! Что это я вытворяю?!". Похмельной же начал отходить, после чего развернулся и быстрым шагом направился по улице вперед. Со стороны лавочки донесся хриплый голос, просящий не уходить… Но Арнольд спешил дальше, увеличивая расстояние между им и мужчиной, мокнущем на скамейке.
Впереди показалась развилка, одна дорога которой вела в Жильники, вход в которые украшал КПП с черным флагом, а вторая - к Паркерам. Со стороны Жильников по брусчатке то ускоряясь, то едва переставляя ноги, медленно брела девушка. Хорошенькая, молодая, в сереньком, совершенно промокшем платьице, она безмолвно брела вперед. Пожалуй, выражение "ни жива, ни мертва" очень неплохо подошло бы к описанию юной особы. Красивые каштановые волосы намокли от влаги, как и ее платье. Дойдя до перекрестка, она остановилась и стала оглядываться. "А эта что тут в таком виде делает?" - Арнольд недобро посмотрел в сторону девушки, но останавливаться не стал, а продолжил свой путь, только поглубже закутавшись в плащ. Наконец он подошел к перекрестку и поравнялся с ней.

Отредактировано Arnold Pokhmelnoj (2011-05-14 14:18:10)

Огонь в печурке яростно отплясывал бешеный танец, тени метались по сумрачной кухне и рождали темные думы. Взгляд чёрных глаз, не отрываясь, смотрел на огонь. В нём читался приговор.. городу.. людям.. Хадсонам.. Блики огня делали лицо ярким, а глаза ещё темнее. Словно сам город полыхал перед взором девушки. Ядовитая улыбка то и дело проскальзывала на освещённом пламенем лике.. жуткие мысли.. жуткое место.. Внезапно голова девушки приподнялась и взгляд приобрёл осмысленность, словно она закончила молчаливый диалог и вернулась в реальность. Кларк вздохнула, нужно было вставать, девочку надо укрыть и убрать, наконец, эту грязь. Агнес осмотрелась – всюду валялись оборванные лоскутки, таз с мокрыми вещами Таи. Людоедка вздохнула и заставила себя подняться..
.. Последняя отжатая тряпка и в небольшой кухоньке было уже словно в бане, влажность и жар от печки.  Людоедка обернулась на звук. Мать Быков, словно во сне, открыла глаза и уставилась куда-то не видящим взглядом, потресканные губёшки её, с трудом, что-то забормотали. Глаза закрылись и тяжёлое с хрипами дыхание, сменило неразборчивую речь. Агнес подошла к ребёнку.
- Тише.. тише, Мать Быков.. ты сильная.. ты справишься, - в голосе девушки подрагивало сомнение.. «Суок подери Исидора! Не нашёл лучшего времени что бы..» - Агнес чуть не хлопнула себя по губам..  Как она смела?..  Закусив губу, девушка смотрела на девочку. Глаза ребёнка провалились, тёмные, пугающие круги вокруг и раскрасневшееся от жара лицо, с влажными от влаги волосиками, прилипшими ко лбу. Малышка металась в бреду. Пальцы Кларк коснулись лба и тут же отдёрнулись, Тая горела. «Уксус!» Уксус отлично снимал жар. Серый торнадо прошёлся по кухне ещё раз. В воздухе повис кисловатый запах, от которого сразу же во рту возникла слюна. Одеяла сброшены, и мокрая тряпка нежно проходит по телу ребёнка. Агнес снова переодела Таю, сняв с нею вымокшую одежду, и положила на лоб компресс. Через пару минут девушка тронула влажную тряпку и покачала головой, прохладная от воды она слишком быстро нагрелась. Врач.. ей нужен был Менху. «Где же тебя Суок носит Адриан?.. Ты так нужен сейчас..  Нужно сходить в юрту.. Исидор подскажет.. зачем я отпустила Сына Земли?.. сейчас бы отправила его на розыски.. А может отыскать Рубина?.. Я не дам этому прикоснуться к Хранительнице..» Мысли перескакивали с одной на другую ища выход. Людоедка то прикусывала губу, то хмурила брови. Эмоции сменяли друг друга, но руки заучено делали одно и то же. тряпка на лоб, спустя пару минут перевернуть прохладной стороной, ещё пара минут и снова намочить, отжать, на лоб…
   … Несколько часов, тяжёлых, страшных часов девочка с помощью Людоедки боролась с тьмой Суок. Красные глаза Людоедки блуждали по комнате, то замирая на предметах, то возвращаясь к лицу ребёнка. Жар немного спал, и уже не было надобности так часто менять компресс. Глаза стали слипаться, девушка клевала носом, угрожая упасть на девочку. Перед глазами поплыло.. «Нет.. нельзя..» - мысли, словно смола, протекали неспешно и вязко. Губы её приоткрылись, и протяжная мелодия наполнила пространство кухни. Звук голоса, отталкиваясь от потолка и стен, возвращался, становился дрожащим, и тихий мотив подрагивал, словно марево огня. - Мммммааааммммм, - разливалось почти беспрерывно, иногда меняя тональность или становясь глуше. Глаза Людоедки ушли глубоко под веки, пальцы выплясывали свой танец, словно играя на невидимом и непонятном инструменте, то будто щипая струны, то нажимая на клавиши, то растягивая невидимые меха или постукивая. Одинокая слезинка выкатилась из уголка глаза и зависла на ресничке, чуть вздрогнула и упала.
       «Стебель белой плети покачивался под полуденным солнцем, его метёлка мерно кивала, словно приветствуя. Вперёд-назад, вперёд-назад. Звонкий детский голос пронзил стеклянный воздух, стебель вздрогнул и сломился, будто срезанный острым лезвием. На сломе назревала капля крови, блестящая, она набухала, становясь больше и больше. Луч солнца, отражаясь в ней, разбрасывал искры. Внезапно капля почернела, небо стало тёмным и капля, ставшая слишком тяжёлой, совалась со стебля и медленно, зависая в воздухе, упала на землю.
- Баааххх, - мощный удар сотряс Степь. Земля вздрогнула и раскрылась..
    Вниз.. вниз.. ещё ниже.. туда, где ритмично пульсирует нечто огромное, заставляя воздух сотрясаться.. окружающий узор, внезапно бросается в глаза – сеть тоненьких сосудов. Линии, линии, линии. Они сходят со своего места и сплетаются в воздухе перед глазами – множество линий, не проследить и сотой доли. Лини обрывались, сходились и расходились, переплетались. Взгляд замер на одной, мерцающей, словно искорки пробегали рядком. А вот и те пять, что обрывались и были короткими. Она узнала их. Они постепенно темнели, угасая..»
    Плетущая Сеть пела, голос стал чужим, утробным. Пальцы девушки задвигались быстрее, наконец,  они замерли, их, будто свело.
  «..Тьма забирала себе мерцание из сосудиков, пятеро детей погибали, не донеся свои души до того, что билось так ритмично и родно. На мгновение всё закачалось и поплыло, и тут же она ринулась навстречу тьме.. быстрее, ещё быстрее.. звук её голоса, словно удей вскрывающий тело, вспарывал пространство. Мерцание остановилось и пять туманных дымок поднялись над угасающей жилкой и стали растворяться в ней, жилка засветилась равномерно..
- Ааагн-Эээссскк.. , - шипяще пронеслось в пространстве, взгляд развернулся и она задохнулась темнотой..»   
- Ммммаааааа, - слезинка коснулась пола и разбилась на десятки мельчайших брызг, Агнес резко открыла глаза и замолкла. В ещё невидящих зрачках стоял мрак. Кларк передёрнулась и посмотрела на девочку, за те долгие минуты, что Людоедки здесь не было, жар спал.
Хрипловато сорванным шёпотом она позвала девочку.
- Та-ая.., - закашлялась.
В жаре кухни Людоедку трясло, словно она босиком шла по обледенелой земле.
- Тая.. – глаза ребёнка распахнулись и она словно попыталась приподняться, но упала обратно.
- В..во..ды. Дайте воды... – девочка издала первые осмысленные слова.
Агнес, пошатываясь, поднялась и молча, налила из тёплого чайника воды в глиняную посудину. Её всё ещё потряхивало. Девушка подошла к ложу девочки и, присев возле неё и глядя на неё своими тёмными глазами, поставила чашку на табурет, стоящий рядом с девочкой. Людоедка осторожно откинула наброшенные на Хранительницу одеяла и тихо, но твёрдо сказала.
- Хочешь пить, Мать Быков?.. возьми.. вода рядом.. - Девушка внимательно следила за ребёнком.

Отредактировано Agnes Clark (2011-06-02 18:40:19)